История психоанализа в России (часть 2)

В раздел

На главную

Правда, с самого начала вторжения психоаналитических идей в русскую психологию и психиатрию учение Фрейда о сексуальной этиологии неврозов и бессознательной, деятельности человека вызвало неоднозначную реакцию. Некоторые психологи и медики, в частности О. Фельцман, Я. Рамист, Н. Скляр, критически отнеслись к психоаналитическим идеям, считая, что психоанализ может приносить вред и как терапевтический прием менее эффективен по сравнению с другими методами лечения психических расстройств.

Однако, по мере опубликования работ Фрейда, психоанализ стал обретать все больше сторонников среди русских психотерапевтов. Во всяком случае, начиная с 1909 года, когда в России наметилась устойчивая линия популяризации учения Фрейда, психоанализ стал привлекать к себе внимание ряда русских ученых. Появились оригинальные психоаналитические исследования. На протяжении 1910-1914 годов в журнале “Психотерапия” было опубликовано значительное число психоаналитических материалов.

Приглушенный первой мировой войной интерес к психоанализу вновь оживился после Октябрьской революции 1917 года. Впрочем, и в тревожные времена предвоенного и военного периода анализ учения Фрейда проводился не только в журнальных статьях, но и в фундаментальных трудах. Об интересе к психоанализу в тот период свидетельствует и замечание Николая Бердяева в работе “Смысл творчества”, законченной в 1914 году и опубликованной два года спустя: “У Фрейда нет психиатрической затхлости, у него есть свобода и дерзновение мысли. Фрейд научно обосновывает ту истину, что сексуальность разлита по всему человеческому существу и присуща даже младенцам. Он колеблет обычные границы нормально-естественной сексуальности. Он научно-позитивно обосновывает некоторые гениальные интуиции Вейнингера, хотя дух их есть разный. Но склонность школы Фрейда объяснять все вплоть до религиозной жизни, неосознанной сексуальностью принимает формы маниакальной идеи, характерной для психиатров. Ведь и этот пансексуализм может быть объяснен неосознанной сексуальностью его создателей, если применить тот метод сыска и вмешательства в интимную жизнь, который допускает школа Фрейда. Натяжки Фрейда в объяснении типа Леонардо или объяснении основ доходят до комического. И все же Фрейд помогает осознанию сексуальности”

После первой мировой войны журнал “Психотерапия”, на страницах которого наиболее активно обсуждались теоретические и клинические вопросы психоанализа, не возобновил свою деятельность. Тем не менее в последующие годы психоаналитические идеи имели широкое распространение среде части русских ученых. Эти идеи использовались не только в медицине, но и в психологии, педагогике и литературоведении.

В Москве, Киеве, Одессе, Казани, Ростове-на-Дону существовали группы, члены которых придерживались психоаналитических взглядов, разделяли учение Фрейда о неврозах и роли бессознательного в жизнедеятельности человека. В 1921 году в Москве возродилось Русское психоаналитическое общество, активными участниками которого были М. Вульф, Н. Оеипов, И. Ермаков, А. Лурия и другие.

Русские ученые принимали участие в работе международных психоаналитических конгрессов, публиковали свои материалы в зарубежных журналах, состояли членами зарубежных психоаналитических организаций. В тот период в постреволюционной России выходила психоаналитическая библиотечка, в рамках которой были переведены на русский язык и опубликованы исследования многих зарубежных психоаналитиков, включая Ф. Виттельса, Э. Джонса, М. Клейн, А. Фрейд, И. Нейфельда.

Если отечественные философы и психологи спорили о том, возможно ли использование психоаналитических идей в рамках марксизма, то ряд психиатров применял психоаналитические методы в своей практической деятельности, некоторые педагоги в школах и воспитатели в детских садах опирались на психоаналитические концепции в процессе обучения и воспитания детей, отдельные теоретики давали психоаналитическую интерпретацию художественных произведений и различных видов человеческой деятельности. Психоаналитическое учение Фрейда было положено в основу ряда работ, написанных такими авторами, как И. Ермаков, Я. Коган, А. Гербстман, М. Вульф, И. Перепель, и многими другими, частично или полностью разделявшими наиболее ярко выраженные идеи психоанализа.

К середине 20-х годов наметилась поляризация позиций, сторонники которых по-разному оценивали психоаналитическое ученее Фрейда и вклад психоанализа как в клиническую терапию, так и в исследование повседневной жизни человека во всех разнообразных ее формах и проявлениях. Многие русские ученые оказались втянутыми в идейную полемику о психоанализе. М. Аствацатуров, П. Блонский, Б. Быховский, А. Варьяш, В. Волошинов, А. Воронский, Л. Выготский, В. Гаккебуш, И. Григорьев, А. Деборин, А. Залкинд, А. Лурия, Н. Карев, М. Рейснер, И. Сапир, Ю. Франкфурт, Б. Фридман, М. Ширвиндт, В. Юринец – вот далеко не полный перечень авторов, считавших необходимым в устной или письменной форме выразить свое отношение к психоаналитическому учению Фрейда, психоанализу и фрейдизму в целом.

Острая, порой нелицеприятная полемика в науке – дело обычное. Существо такой полемики лучше всего отражено в известном выражении “Платон мне друг, но истина дороже”. Поэтому нет ничего удивительного в том, что распространение психоаналитических идей в России на этапе радикальных социально-экономических, политических и культурных преобразований вызвало столь бурные дискуссии среди русских ученых.

Однако период научных дебатов, связанных с восприятием и использованием психоанализа в России, оказался кратковременным. Достаточно, пожалуй, сослаться на такой факт. В 1922 году на базе детского дома “Международная солидарность” создается Государственный психоаналитический институт, в рамках которого активизируется исследовательская и издательская деятельность по психоанализу. Но уже летом 1925 года принимается официальное постановление о закрытии этого института со всеми вытекающими отсюда последствиями.

К концу 20-х годов до предела обостряются дискуссии о месте и роли психоанализа в России. Претензии ортодоксально мыслящих ученых на единственно правильное понимание марксизма, идейно несовместимого ни с какими иными теориями и концепциями, органически вписались в политическую культуру постреволюционной России, постепенно, но неотступно насаждавшую идеалы единомыслия, сопряженные с идеей обострения классовой борьбы в стране. Кровавые баталии на фронтах военных действий, ранее завершившиеся беспощадной расправой с врагами Советской власти, обернулись постоянно нарастающими атаками на инакомыслие, столь свойственное научному миру.

Необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что распространению психоанализа в России способствовали и одобрительные отзывы о нем некоторых политических деятелей, включая К. Радека и Л. Троцкого. В частности, Троцкий, в годы эмиграции имевший возможность не только ознакомиться с психоаналитическими идеями, но и посещать заседания психоаналитиков, высоко оценивал психоанализ. Выступая против ортодоксальных критиков психоаналитических концепций, он подчеркивал, что “попытка объявить психоанализ “несовместимым” с марксизмом и попросту повернуться к фрейдизму спиной слишком проста или, вернее, простовата”

Это не могло не сказаться на последующем развитии психоанализа в России. И действительно, борьба с троцкизмом и изгнание Троцкого за пределы отечества наложили несмываемое идеологическое клеймо на психоанализ. В конечном счете начатая Сталиным и подхваченная средствами печати политическая кампания по разоблачению “троцкистской контрабанды” в науке предопределила судьбу психоанализа в России.

Научная аргументация за и против психоанализа была подменена навешиванием идейных ярлыков на наиболее строптивых ученых, что в условиях нарастающих репрессий по подавлению инакомыслия нередко оборачивалось физической расправой над ними. Идеологическое давление ставило многих ученых перед проблемой выбора дальнейшего пути жизни, ведь тогда продолжение профессиональной деятельности всецело зависело от того, какую позицию занимаешь по отношению к тем или иным научным направлениям.

Если 20-е годы явились своеобразным пиком развития психоанализа в России, то начиная с 30-х годов, когда политические кампании переросли в непримиримые сшибки между учеными на различных “теоретических фронтах”, явственно обнаружились все симптомы, свидетельствующие о неизбежном поражении русского психоанализа в неравной борьбе с укрепляющимися год от года структурами единовластия в стране.

Психоанализ с его интенцией на развенчание различного рода иллюзий не мог существовать в обществе, всеми средствами насаждающем всякого рода мифы и иллюзии. Психоанализ с его стремлением вскрыть бессознательные страхи человека и довести до его сознания вытесненные идеологией и культурой естественные желания был обречен на изгнание и запрещение в системе, противостоящей любому инакомыслию.

Так как психоанализ оказался в центре идейных столкновений между теми, кто объявил себя подлинными марксистами, и свободно мыслящими учеными, то он был обречен на поражение в постреволюционной России.

Узнав о гонениях на свое учение в России, Фрейд не мог понять, почему это произошло. Ведь, согласно его взглядам, психоанализ является нейтральной наукой, не примыкающей ни к какой политической партии. Однако для него не составляло труда подметить одну из черт, которые марксизм приобрел в условиях постреволющюнной России. “В своем осуществлении в русском большевизме, – писал Фрейд, – теоретический марксизм нашел энергию, законченность и исключительность мировоззрения, но одновременно и зловещее подобие тому, против чего он борется. Будучи первоначально сам частью науки, опираясь в своем осуществлении на науку и технику, он создал, однако, запрет на мышление, который так же неумолим, как в свое время в религии. Критические исследования марксистской теории запрещены, сомнения в ее правильности караются так же, как когда-то еретичество каралось католической церковью. Произведения Маркса как источник откровения, заняли место Библии и Корана, хотя они не менее свободны от противоречий и темных мест, чем эти более древние священные книги”

Одни русские психоаналитики покинули Россию, другие отвернулись от психоаналитического учения Фрейда, приложив все усилия к тому, чтобы оправдать доверие облеченных властью и обласканных Сталиным академиков, задававших тон в науке, третьи, официально порвав с психоанализом, на свой страх и риск занимались психоаналитической теорией и практикой, тщательно скрывая от начальства свои истинные пристрастия и убеждения. В конечном счете психоанализ с 30-х годов стал ассоциироваться с “буржуазной идеологией”, и этот ярлык сохранился за ним в России на долгие годы. Только в общем контексте демократических перемен, наметившихся во второй половине 80-х годов, произошло возвращение Фрейда в Россию и возрождение психоанализа в нашей стране.

В начале 1990 года была создана Российская, психоаналитическая ассоциация. С 1991 года начал издаваться журнал “Российский психоаналитический вестник”. В том же году в Санкт-Петербурге открылся Институт психоанализа. В газетах и различных изданиях стали появляться публикации, в которых с психоаналитических позиций дается оценка политических событий в России. Психотерапевты открыто используют методы психоанализа в курсе лечения больных. Одним словом, психоанализ в России обретает свое второе дыхание и можно надеяться на возрождение лучших традиций, некогда заложенных русскими психоаналитиками.

Извлечение уроков из прошлого представляет не только частный интерес для ученого-исследователя. Оно имеет более широкое социальное и культурное значение, ведет к лучшему пониманию не только перипетий развития нашей страны, но и будущего России. Вот почему воспроизведение оригинальных текстов, дающих наглядное представление широкому кругу читателей об истории развития психоаналитических идей на российской почве, оказывается весьма своевременным и несомненно заслуживающим внимания как в плане переоценки исторических событий, так и с точки зрения предвидения возможных путей дальнейшего развития России.

Настоящее издание включает в себя три раздела. На основе содержащихся в них материалов читатель может/воссоздать историческое полотно, дающее общее представление о взаимосвязях между психоаналитическим учением Фрейда и русской мыслью.

Первый раздел содержит материалы, позволяющие судить об основных идеях классического психоанализа. Это прежде всего статьи Фрейда о психоаналитической трактовке бессознательного и роли сексуальности в жизни человека. Кроме того, в первый раздел включены: одна из глав работы О. Ранка и Г. Закса “Значение психоанализа в науках о духе”, посвященная проблематике бессознательного, а также психоаналитический очерк И. Нейфельда о Достоевском. Все эти работы в свое время были переведены на русский язык и опубликованы в дореволюционной и постреволюционной России, что дает возможность читателю понять, с какими психоаналитическими идеями были знакомы русские ученые.

Второй раздел представлен работами русских ученых, опубликованными в различных изданиях в дореволюционной России. Статьи Н. Е. Осипова и В. Н. Лихницкого посвящены теории и практике психоанализа. Статьи В. Рахманова и Н. А. Вырубова имеют дело с прикладными аспектами психоанализа – с использованием психоаналитических идей в педагогике и опытом психоаналитического толкования художественной литературы. Тем самым читатель имеет возможность ознакомиться с оригинальными материалами, свидетельствующими о проникновении психоаналитических идей не только в медицинские круги России, но и в сферу гуманитарного знания.

В третьем разделе содержатся материалы, принадлежащие перу русских авторов, работавших в тех или иных отраслях естественнонаучного и гуманитарного знания в постреволюционной России. Среди них– различные по объему статьи, главы из книг и работы А. Залкинда, А. Лурии, А. Деборина, И. Григорьева, Б. Быховского, Л. Выготского, В. Волошинова, М. Ширвиндта и П. Блонского. Данные материалы расположены в хронологическом порядке в зависимости от времени их написания и публикации, что дает возможность читателю последовательно, шаг за шагом следить за нарастанием идейной полемики вокруг психоанализа, имевшей место в России 20–30-х годов.

Раскрытие истории психоанализа в России во всем ее объеме и деталях – дело кропотливое и трудоемкое. Многие материалы, способствующие воссозданию исторической правды, пока еще не обнаружены. О некоторых русских авторах, чьи публикации о психоанализе привлекают внимание исследователей, нет достоверной информации. Поэтому и биографические справки, помещенные в конце данной книги, оказались, к сожалению, далеко не полными.

В конце работы приведена также библиография статей и книг по психоанализу, опубликованных в дореволюционной и постреволюционной России 20–30-х годов. Она свидетельствует о том, что содержащиеся в работе оригинальные материалы – незначительная часть того обширного наследия по психоанализу, которое заключено в русской мысли.

Остается только выразить надежду, что публикация данного труда привлечет внимание читателя к истории развития психоанализа в России и, быть может, послужит толчком для серьезных раздумий над трагедиями минувшего, драмами настоящего, перспективами будущего.

В раздел

На главную