| Теоретические основы и главные направления недирективной психотерапии Для нашего читателя такие широко распространенные за рубежом понятия, как психоанализ, аналитическая, индивидуальная психология и психотерапия, а тем более дзен-буддизм, суфизм, долгое время были тайнами за семью печатями. На поверхность прорывалось только то, что проходило жесткую цензуру * воинствующих материалистов». При этом отметалось или грубо искажалось все, что не соответствовало взглядам К. Маркса или И. П. Павлова. Забвению подвергалось требование марксизма: «не смешивать честный серьезный поиск истины, открытые учеными проблемы и факты, разработанные им методики, с одной стороны, и то, как это преломилось в его идеях, несовместимых с нашим мировоззрением, — с другой». Первые переводы книг Зигмунда Фрейда, Карла Юнга, Альфреда Адлера на русский язык появились еще до революции. Они продолжали выходить и в первые годы после революции. Это были годы, когда молодая советская психология только начинала становиться на ноги. В философской, психологической и медицинской литературе тех лет психоанализ Фрейда и его мировоззрение оценивались достаточно высоко. Психоаналитические методики использовались в медицинской практике. Идеи психоаналитиков поддерживали известные государственные деятели и ученые: Л. Д. Троцкий, К. Радек, О. Ю. Шмидт. В России трудятся такие видные психоаналитики, как Николай Осипов, Моисей Вульф, Татьяна Розенталь, Михаил Асатиани, Леонид Дросне, Сабина Шпильрейн. В 1923 г. в Москве возобновляет работу Психоаналитическое общество и создается Психоаналитический институт во главе с И. Д. Ермаковым (ему удалось издать «Психоаналитическую и психологическую библиотеку», которая до недавнего времени являлась основным сводом источников по психоанализу для отечественного читателя). Однако с середины 20-х годов Фрейда и его последователей прекратили издавать, в существо его теории и психотерапевтических методов перестали вникать. Так продолжалось более семидесяти лет. В печать проникали только «критические обзоры зарубежной психологии и психотерапии» (Платонов, 1957; Морозов. 1961; Басин, 1968; Лебединский, 1971; Вольперт. 1972 и многие др.). Все эти обзоры удивительно похожи друг на друга: психоанализ — «лжеучение»; экзистенциализм — «философия абсурда и парадокса»; архетипы Юнга — «признак расового бессознательного», от которого один шаг до расизма; концепция Фромма — «фрейдистская теория»; индивидуальная психология Адлера - подмена классовой борьбы осознанием собственной врожденной неполноценности и искусственное, насыщенное суррогатом «чувство власти и превосходства над окружающими». Но если несостоятельны все рассматриваемые зарубежные психологические теории, то, естественно, порочны и основанные на этих теориях психотерапевтические методы. Социометрия и психодрама Морено — «новейшая субъективистская теория, созданная для маскировки идей религии буржуазной идеологии»; логотерапия «ненаучна, интуитивна и иррациональна»; успех групповой психотерапии «объясняется прежде всего условиями жизни индивидуумов в капиталистическом обществе, в котором постоянно происходит борьба между отдельными лицами за лучшие места в жизни»; метод катарсиса порочен потому, что «в основе его лежит неправильный взгляд, будто все неврозы возникают вследствие какой- либо психической травмы (в основном сексуальной), вытесненной в бессознательную среду, а метод самовнушения Куэ — потому, что автор его исходит из совершенно ненаучных позиций и отрицает роль сознательного фактора в психотерапии» (Слободяник, 1966). Особенно грубым нападкам все эти годы подвергался психоанализ Фрейда. Больше всего досталось его концепции «пансексуализма», которая оказалась наиболее уязвимой . Многие психиатры и психологи, воспитанные на литературе послевоенных лет, наивно полагали, что Фрейд – это и есть «пансексуализм», от которого отрекались его ближайшие ученики. И только в последние несколько лет, когда труды Фрейда вновь массовыми тиражами были переизданы на русском языке, оказалось, что Фрейд — это не только «пансексуализм», а еще и такие малоизвестные нашим читателям разделы психологии, как принцип экономики и динамики, принцип топики, принцип нирваны, учение о структуре личности и т. д. Справедливости ради следует отметить, что критические оценки учения Фрейда за последние 20—30 лет претерпели определенную динамику: от полного неприятия психоанализа (Платонов. 1957; Морозов, 1961 и др.) до его дифференцированной оценки (Ушаков, 1978; Карвасарский. 1985; Рожнов, 1985; Ярошевский. 1989 и др.). Так, В. М. Морозов, усматривая идейные истоки психоанализа в философии Шопенгауэра и Ницше, писал: «Фрейдизм является наиболее ярким представителем философии волюнтаризма в психотерапии. С психоанализом нельзя вступить в компромисс, его надо отвергнуть целиком». Спустя семнадцать лет Г. К. Ушаков пишет о психоанализе и Фрейде уже в несколько ином тоне: «Фрейд безусловно прав, когда решительно ставит многие забытые, не обсуждаемые либо стыдливо замалчиваемые вопросы (о роли влечений, в том числе сексуального; о сложности психики и значении внутрипсихического как осознаваемого, так и бессознательного; о возможной научной ценности глубокого анализа сновидений, оговорок, «случайных» поступков и действий; об онтогенетической фазности в развитии индивидуальности и пр.)». М. Г. Ярошевский свою вступительную статью к книге Фрейда «Психология бессознательного» назвал «Зигмунд Фрейд — выдающийся исследователь психической жизни человека». В этой статье автор отмечает, что «сознание является в конечном счете главным рычагом терапии, главной опорой доктора Фрейда, имя которого в истории культуры поглотило понятие о бессознательном. Рациональный анализ иррациональных побуждений и тем самым избавление от них — таково было его кредо. Но разве возможен иной рационализм кроме осознанного?» А всего двадцать пять лет тому назад один из видных отечественных психотерапевтов М. С. Лебединский (1971) писал: «Полностью отрывая «бессознательное» от сознания, фрейдизм видит в «бессознательном» нечто чуждое как сознанию, так и реальной действительности..., отождествляя «бессознательное» с иррациональным». Такой неортодоксальный подход к психоанализу (равно как и к другим зарубежным психологическим теориям) не означает отступления с позиций материализма или ревизию идей И. П. Павлова. Наоборот, сближение двух мировоззрений, двух, казалось бы, противоположных друг другу теорий (психоанализ Фрейда и нейродинамическая теория Павлова) только обогащает человеческие знания, делает их более многогранными и жизнеспособными. Отрицая основные положения психоанализа, М. С. Лебединский был вынужден, однако, согласиться, что учение Фрейда получило широкое распространение во всем капиталистическом мире, особенно в США. Бразильский психиатр Кох, в начале 70-х годов посетивший США, с удивлением писал, что современная американская психотерапия (та, что представлена в психиатрических учреждениях и преподается в учебных заведениях) является на 100 процентов психоаналитической. В наши дни особый смысл приобретают высказывания тех немногих ученых, которые в тяжелые «застойные» годы, когда у нас клеймили психоаналитиков, находили в себе мужество быть честными до конца, когда речь шла о науке и ее оценке. Так. П. Л. Капица (1971) в речи на одном из симпозиумов, касаясь высшей нервной деятельности человека, сказал, что «основателями этой базисной науки считаются И. П. Павлов и 3. Фрейд. Они первые положили эксперимент в основу изучения процессов мышления. Ими были найдены закономерности восприятия человеком внешней среды, возникновения условных рефлексов, влияния подсознания на деятельность человека». Сейчас, когда в психологии и психотерапии намечается сближение противоположных взглядов и некогда враждовавших между собой направлений, когда нет такого четкого разделения ученых на «отечественных» и «зарубежных», нам представляется необходимым ознакомить читателя хотя бы с некоторыми из «чужих» направлений, по возможности не искажая и не интерпретируя их на свой лад. Надеемся, что вдумчивый специалист сам сумеет отделить зерна от плевел. По материалам книги |